Островитянам завидовали все, и это неудивительно. Так что при всем уважении вряд ли Олег смог бы получить достаточно голосов в свою поддержку. Предложи он свою кандидатуру, ни к чему хорошему это бы не привело – все равно предпочтение отдали бы Кругову, – а противоречия в стане союзников могли усилиться. И так психующий Никитин не раз грозился уйти, ему частенько поддакивал Шульгин, пришедший с отрядом в двенадцать человек из поселка с населением в две с половиной сотни.

Нет, правильно он сделал, что не предложил свою кандидатуру, – так будет лучше. С этим молча согласились товарищи, никак не прокомментировав его слова.

Глава 17

Маленькое войско остановилось, не дойдя двух километров до Климова. Дальше без разведки идти страшновато: в той стороне в небо уходили густые клубы дыма, явно чересчур обильные для печей или очагов. Кругов послал туда нескольких ребят на разведку и, окружив отряд дозорами, принялся ждать их возвращения.

Пятнадцатикилометровый переход показал все недостатки сборного войска. Передовое охранение слишком бодро ушло вперед, едва не затерявшись на лесных просторах. Пришлось высылать вслед гонцов, перекрикиваться на всю округу, выдавая свое местоположение. Шульгин без конца скандалил, требуя делать привалы чуть ли не через каждые пять минут. В конце концов он самовольно поставил свой отряд в арьергарде и тотчас попытался «отстать». К счастью, это вовремя заметили, поднялась ругань. Трусоватый командир отрицал попытку дезертирства, но в итоге вынужден был занять место в середине колонны. Однако, пользуясь этой заварухой, исчез Никитин со своими бойцами. Его проклинали на все лады, но преследовать не стали – слишком незначителен его отряд, да и разыскать их в густом лесу проблематично.

Времени на все это потратили немало, так что дорога заняла около пяти часов. По ходу дела настроение бойцов все более ухудшалось – вера в победу падала с каждой минутой. Даже полный дурак видел, что войско никчемное: оно и передвигаться-то нормально не может, не то что сражаться. Олег не сомневался, что если они до вечера не вступят в бой, то за ночь половина разбежится, и это еще в лучшем случае. Честно говоря, он уже сам жалел, что ввязался в эту авантюру – всю эту толпу можно смело поменять на полсотни солдат Монаха.

Разведчики вернулись через час, причем бегом. Один с ходу заорал:

– Климов разорили, хайты идут в нашу сторону, прямо по тропе.

Ситуация была проста – люди расположились непосредственно на лесной дороге, тянущейся с севера на юг чуть выше поймы Фреоны. Когда-то здесь была простая звериная тропа – животные немало их проложили среди местных зарослей, – но так получилось, что с прошлого года ею стали пользоваться люди, протоптав ее, будто автомобильную грунтовку. Там и сям от нее отходили ответвления к поселкам, так что хайты не стали ничего мудрить – просто двигались по ней, время от времени поворачивая к деревням.

– Поселок сожгли? – уточнил Кругов.

– Да, он до сих пор горит. Все сожгли, а людей гонят с собой. Многие ранены и обожжены.

– Много хайтов погибло?

– Нет, не знаю. Вряд ли: раненых среди них не видно, да и количество не уменьшилось… как мне кажется.

Кругов неуверенно осмотрелся, на несколько мгновений задумался, потом громко произнес:

– Встретим их прямо здесь, место очень удобное. Просто перегородим дорогу.

– Лучше дальше отойти, к Молочному ручью, – предложил Дубин. – За ним берег удобный, там крепче стать можно.

– Верно, – поддакнул Лом. – Их лошади завязнут в топком русле и не смогут ударить быстро, с разбега.

– Лучше вообще пока спрятаться, – предложил Олег. – Нам их не остановить, даже пытаться нечего. А вот в темноте, когда остановятся, нападем на их лагерь. Даже короткий обстрел может уничтожить десятки раксов и триллов.

– До вечера они успеют немало набедокурить, – вздохнул Кругов.

– Я понимаю, но если нас разобьют, то это ничем не поможет. Лучше предупредить все ближайшие поселки: пускай разбегаются по лесам.

– Умный ты больно! – недовольно буркнул Дубин. – Людей не поймают, так сожгут все.

– Ничего, жилища можно отстроить заново, а…

– Хватит болтать! – чуть не выкрикнул Кругов. – Идем к ручью и занимаем позицию на другом берегу.

Спорить с командиром последнее дело – Олег умолк. Войско, гремя оружием и амуницией, бросилось назад: идти придется более километра, а хайты передвигаются быстро, так что медлить не стоило. Через пятнадцать минут под ногами зачавкала вода. Пойма Фреоны здесь вдавалась в берег узким длинным мысом, как и всякий пойменный ручей, Молочный не имел четкого русла и сочился множеством еле живых струй по полосе в пару десятков метров, лишь кое-где стояли неглубокие заводи, кишащие мальками щуки: она обожала нереститься в подобных болотах.

Тропа пересекала ручей в самом сухом месте, кроме того, для удобства кое-где были сделаны жердевые гати, так что летом можно было пройти, не замочив ног. Другой берег поднимался повыше; Олег признал правоту Кругова: стоять там и впрямь будет удобнее, а открытое пространство позволит стрелкам действовать эффективнее. В его отряде каждый имел лук или арбалет, даже арки, но во всем остальном войске такого оружия не набиралось и четырех десятков единиц. Да и наконечники в основном были костяные или медные: железо слишком дефицитно и требует развитого кузнечного дела.

Олег, собиравшийся предложить Кругову рассадить лучников на деревьях, увидев место, отказался от этой затеи – хороших деревьев здесь не было, лишь корявые уродцы и кустарник. Неудивительно, слишком влажно – на болоте великаны не растут.

Кругов быстро распределил отряды по позициям, выстроив войско в одну линию – отряд к отряду. При этом в центре поставил те группы, у которых много копий, намереваясь с их помощью отбить кавалерийскую атаку. Всех остальных распределил где попало, не обращая внимания на качество и состав вооружения.

Отряду бывших островитян достался правый фланг, почти самый край – дальше них стоял лишь трусоватый Шульгин, а левее устроились люди Лома.

Клепа спустился пониже, потрогал палкой дно ручья. Все внимательно следили за его действиями, да и сам вид коротышки вызывал немалый интерес: в ожидании боя он облачился в весьма оригинальные самодельные доспехи. В основном их изготовили из автомобильной резины, при этом широкие наплечники с узором протекторов выглядели своеобразно. Голову защищал деревянный шлем с крестом той же резины, а на лицо опускалось забрало из радиаторной решетки. Особенно самобытно «гном» выглядел со спины: на потертом плаще из оленьей шкуры с немалой тщательностью был вырисован сжатый кулак с выставленным средним пальцем.

– Эй, Клепа! – нервно усмехнулся кто-то из толпы. – Хороший у тебя рисунок! Когда за тобой будут гнаться, то поймут, что хрен догонят!

– На свой посмотри, умник укуренный.

Тот не обиделся, скорее, наоборот. Глупо обижаться на такие слова, когда на твоем плаще с мельчайшими ботаническими подробностями нарисован огромный лист индийской конопли. Такая тщательность подразумевает хорошее знакомство с объектом.

– Вот придурки, – сплюнул Лом. – Их сейчас резать будут, а они все ржут. Эй, Клепа, ты что там меряешь? Глубокое место ищешь? Топиться собрался, что ли?

– Да тут лежа не утопишься, – буркнул «гном». – Хреново дело, дно крепкое, мути маловато. Никто в этой луже не завязнет, даже мечтать нечего.

– Утешил… Блин!.. Иди назад, хватит лягушек распугивать.

В отряде Олега копья и пики были лишь у семерых, с некоторой натяжкой к ним можно прибавить Эрона с его новенькой алебардой длиной под два метра. Для того чтобы выстроить крепкий еж, этого недостаточно. Остается надеяться, что хайты, по обыкновению, без затей ударят в центр, левее позиции бывших островитян, и лучше не мудрить с построением. Олег не стал сбивать ряды, наоборот, рассредоточил людей до самого берега– в свободном строю. Бойцы тренированы в схватках с ваксами, а там не требовалось драться, прижавшись плечом к плечу, – тактика требовала действий парами и тройками, только так можно эффективно противостоять толпе дикарей. При виде строя те не бросались на копья, а немедленно растекались, стараясь охватить противника со всех сторон, или попросту убегали: особой храбростью они не отличались.